Борьба с басмачеством в Средней Азии в 20-30-е годы прошлого века вошла яркой страницей в летопись боевой славы Красной Армии. Однако этот героический этап сегодня как бы выпал из истории. Представляем читателю воспоминания о бое с басмачами в 1929-м, которые сохранились в архивах музея (прим. ред. музей г. Ровеньки). Ныне покойный майор в отставке М. И. Кондратенко все изложил на бумаге.
“Пограничная застава Чекмаклы-Ченга расположена в 120 км от погранкомендатуры Кушки Туркменской ССР и находится на стыке трех границ - Персидской, Афганской и СССР. В июне 1929 года я получил назначение начальником этой заставы и прибыл в том же месяце с семьей: женой и двумя детьми. Принял от помощника начальника Ростенко заставу, о чем доложил по телефону, а затем письменно рапортом - коменданту в Кушку.
Пошли будни  повседневной кропотливой пограничной службы, учебы, жизни. Вокруг заставы в радиусе 100 км не было ни одного населенного пункта. Вдоль границы с Афганистаном и Персией идут горы и большие обрывистые ущелья, а в наш тыл от границы  - песчаные плоскогорья, степи и солончаки. На заставе половина солдат несут службу на границе, а другая - отдыхает, проходит учебу. 23 июня 1929 года (прим. ред. документально подтверждено, что нападение банды Ишик-хана на заставу Чекмоклы-Ченга произошло немного ранее указанной даты, а именно 16 июня 1929), пользуясь особо темной ночью, скрытно и тихо к заставе подошла банда басмачей в количестве 75 всадников под командованием курбаши (полевого командира) Ишик-хана, сына известного в Афганистане организатора басмаческих банд Джунаид-хана. Банда, оставив лошадей с коноводами за укрытиями, в пешем строю заняла с трех сторон сопки вокруг заставы на расстоянии 100-150 метров, а на рассвете открыла по заставе частый ружейный огонь.
В первые минуты боя были ранены в голову дежурный по заставе пограничник Пилипенко, а в ногу (с раздроблением коленной чашечки) - часовой Диденко. Они были первыми, кто принял на себя бой. Лошади заставы были выведены из конюшни во двор, их привязали для утренней уборки и чистки, а потому сразу же на коновязи они были перебиты или тяжело ранены бандитами. После первых выстрелов заставу подняли по тревоге, и пограничники заняли свои места по плану обороны у окон и дверей (в этом месте текст отсутствует, прим. ред.) под огнем противника. Моя Жена Валентина Степановна спрятала детей - младшего грудничка Алика и старшего Олега пяти лет. Наказала старшему лежать смирно и никуда не высовываться. Сама под обстрелом басмачей вылезла из комнаты, через окно дотащила раненых дежурного и часового до Ленинской комнаты (в этом месте текст отсутствует, прим. ред.), оказала им первую медицинскую помощь, и, пока не начался бой, неотлучно дежурила около раненых.
Нужно сказать, что несколько дней назад застава получила молодое пополнение из учебного пункта, которое еще не было обстреляно. В первый период боя (в этом месте текст отсутствует, прим. ред.) растерялись и не смогли вести прицельный огонь. Басмачи воспользовались этим, да плюс наша малочисленность – 11 пограничников вместе со мной против 75 басмачей, а наш наряд еще не вернулся с границы.
Мы стали готовиться к атаке. Пришлось мне самому сесть за ручной пулемет системы Дегтярева, установленный на подоконнике окна казармы и обложенный мешками с песком – согласно обороне заставы. После первой прицельной очереди с гребня сопки полетели черные папахи. (В этом месте текст отсутствует, прим. ред.) Басмачей утих крик и шум. Затем была отбита попытка атаковать заставу с другой сопки. И наконец, потерпела неудачу их командированная атака в пешем и конном строю с трех направлений. Вдруг стрельба со стороны басмачей прекратилась, мы тоже перестали вести огонь. Выжидаю. Вижу в окно, что метров за 900 басмачи на рысях уходят к афганской границе. Смотрю в бинокль: часть всадников на седлах везут с собой раненых и убитых. Я дал команду на преследование в пешем строю. Отбежав 200 метров от заставы, дал с пулемета несколько очередей по уходившим басмачам. Они, подбирая на ходу раненых и оставив трех лошадей убитыми, галопом скрылись в ущелье, а мы вернулись на заставу.
Когда начался бой с басмачами, они не догадались перерезать провод. И я по телефону сообщил на соседнюю заставу «Акробат» (прим. ред. ПогЗ Акрабат), что 30 км восточнее, что на нас напала банда басмачей: «Веду бой, прошу помощи», а также в погранкомендатуру – крепость «Кушка». Теперь мне стало ясно, почему басмачи внезапно прекратили стрельбу и ринулись к границе. Они заметили издали, когда спускались с гор, приближающихся пограничников – 15 всадников заставы «Акробат» под командованием помощника начальника Андронова, у которого лошади были в таком состоянии после 30 км скачки, что о преследовании банды басмачей не могло быть и речи.
Через 2 часа из 45-го погранотряда г. Мерв прилетел самолет «У-2» с врачом-хирургом, и раненых забрали. Оказали первую помощь на месте – и в госпиталь (прим. ред. вероятно автор спутал модель самолёта. Ведь У-2 на тот момент выпускался всего второй год и "стал поступать в авиацию погран­войск в 1932 г." (Новиков В.С. "Крылья границы"), то есть только три года спустя. Но главное, этот знаменитый биплан, прозванный "кукурузником", был лишь двухместным, соответственно мог привезти доктора, но не мог забрать раненых в Мерв.) По агентурным данным, через 4 дня стало известно коменданту, а через него мне, что басмачи в этой операции потеряли 7 человек убитыми и 13 ранеными, в том числе тяжело ранен был и сам курбаши Ишик-хан.
За проведенную операцию я получил грамоту и именной серебряный портсигар с надписью «За храбрость и настойчивость в бою с бандитами» от уполномоченного представителя ОГПУ Средней Азии. Дежурный по заставе и часовой, раненые, получили: первый - именные золотые часы, а второй – грамоту и ценный подарок. Всему личному составу заставы объявили благодарность от ОГПУ Средней Азии. Жена за самоотверженный труд, смелость и энергию получила грамоту от ПП ОГПУ Средней Азии и отрез на пальто”.
М. КОНДРАТЕНКО, майор в отставке (из воспоминаний).